литература. творчество.
Звезды... для Л. * Маша Юко http://lesboss.ru/articles/2190/1/Caacau-aey-E/Nodaieoa1.htmlЯ расскажу тебе о звездах… у звезд тонкие холодные пальцы и черные как ночное небо глаза… у звезд хрупкие плечи но их нельзя обнять… мучительно нежно нельзя… у звезд бывают имена… но они всегда не те… звезды живут в миллиардах лет от нас - и даже когда в паутине сигаретного дыма ты видишь её профиль… и даже когда ты наливаешь ей чай – ты не сможешь дотронуться до звезды… ибо всегда ты коснешься лишь пустоты… звезды – всего лишь иллюзия… лишь призрак… звезды не спускаются с неба, они не умеют ходить по земле… но они не умеют и летать… если звезда спустится с неба – она непременно сгорит или разобьется… а еще, звезды - просто чудесный пустой сон… пустой и чудесный… просто сон… я больше никогда не буду говорить тебе о звездах… мне больше никогда не приснятся эти сны… А теперь – ты… А для кого-то это - просто ты… и тебе тоже делают больно… и ты тоже плачешь и не-плачешь ночами и ты – тоже… уже – не звезда… Однажды пустым январским вечером она придет домой… когда на улице разольется тревога и одиночество под колючим светом зимних фонарей… она снимет перчатки и подует на замерзшие пальцы… и снова войдет в свой привычный дом… зимний дом дум и надежды… пустота… пустота окутала лестницу.. пустота подъезда… пустота тебя… она нажмет кнопку звонка войдет в квартиру и увидит удивленные лица домашних… и … миллион белых роз… нет, конечно – их будет не миллион… их будет всего двадцать девять… они будут стоять в коридоре или комнате … белые как январь... как чистый лист нового календаря… что она скажет… что она подумает… будет ли она обрадована или разочарована… вспомнив то, что уже так давно забыла… будет ли… Имеет ли это смысл… все будет уже не важно… и только белые розы останутся стоять на ее полу… в пустоте комнаты… этого белого январского вечера… белые розы… ты знаешь о них… она знает о них… пусть это - будет чудом… январским нерадостным чудом… чудесным грустным чудом белой зимы… она возьмет телефон и будет искать в записной книжке забытый номер… она позвонит и … Самолет набирает высоту… а под ним остается город, огни и … пустота… а над ним – ложится январское звездное небо… я до боли сожму веки… у меня не будет слез… я до боли сожму веки… я знаю – как ты растерянно смотришь на белые–белые розы… вчера мне исполнилось 29… а тебе – принесли розы … 29 белых роз… будет ли это- радость будет ли это-грусть… будет ли это… Абонент не доступен, - услышишь ты в телефоне… я до боли сожму веки… самолет разорвет небо… черное звездное небо… белые снежные розы… Я любил смотреть на тебя ночами… я смотрел на твое лицо… на твой профиль … и все звезды умирали и рождались в моей душе… я не знал большего чуда, чем ты тем летом… и мои пальцы горели и обжигались, касаясь твоей кожи… пусть эта ночь длится вечно… ты знаешь, как тяжело переносить такую любовь… любовь на три ступеньки выше звездного неба… любовь к богам… любовь к звездам… а ведь так… – любил тебя я и… звезды… Может быть, тебе захочется крикнуть… может быть, тебе захочется плакать… может быть, тебе захочется… прижаться к моей руке… может быть, тебе захочется просто увидеть меня… или… Самолеты, летящие на запад… самолеты, улетающие от солнца… пожалуйста, не извиняйся – все это придумано не нами… все станет другим однажды, все станет намного проще… и города и страны ничего не делят там, где все давно разделено… где и делить-то нечего… где нет ничего и не было… не надо дорожить любовью… если не любишь… пусть она будет – где-то там, в небе… без тебя и меня… среди звезд… самым прекрасным январским вечером… Высоко высоко в небе моя любовь согреет самую яркую звезду… ту, что рядом с луной… ты помнишь ее… ты знаешь ее по имени… Кто сказал, что звезды – всего лишь иллюзия, лишь призрак?!… что звезды не спускаются с неба, что они - не умеют ходить по земле?! … звездам одиноко на небе… поэтому иногда они спускаются с него – но не умеют летать и … разбиваются или сгорают… звезды падают и умирают… Звезды - просто чудесный пустой сон… пустой и чудесный… просто сон… Самолет набирает высоту… Ты стоишь посреди комнаты и не видишь розы… ты смотришь на небо, ты смотришь на звезды… Ты до боли сжимаешь веки… у тебя нет слез… самолет набирает высоту… ты смотришь на меня… в твоих глазах зажигаются и гаснут звезды… ты сжимаешь руку в кулак, но любовь уже нельзя удержать… она течет сквозь пальцы… она улетает в небо… самолет набирает высоту… Как больно… мучительно больно прикасаться к тебе… как обжигают хрупкие плечи… как горят тонкие холодные пальцы… Любовь, позволяет увидеть человека таким, каким его создал Бог, - ты знаешь это… ты помнишь… Самолет набирает высоту… белые розы в пустоте… чистый лист нового календаря… звездный январский вечер… я плачу, отвернувшись к иллюминатору, я плачу в ночное небо… еще – три минуты и начнется новый день… день, в котором мы никогда не встретимся… но я знаю – сейчас ты видишь меня таким, каким создал Бог… Я расскажу тебе о звездах… каждую ночь…
единственная * От Obraza. net * 11/08/2010 http://lesboss.ru/articles/2093/1/Iaidiaeyaiia/Nodaieoa1.html
Я больше не вижу будущего. Все его просторы умело, скрыты огромной черной тканью. Мой театр закрылся на реконструкцию и сцену закрыли. Что выйдет из этого ремонта? Что я увижу потом? Лесную опушку с бабочками и маленьким озером? Гамак и рядом столик с вареной кукурузой на тарелке? Или же много запутанных улочек, ведущих в какой-то дом? Может, я увижу дорогу, с канавами и лужами? Или заблудившего щенка, которого подберу и напою молоком? А вдруг я увижу женщин? Или мужчин? Все они будут смотреть на меня, и пытаться урвать кусок моего взгляда, проделывая разные фокусы? (Я люблю фокусы). А может это будет крыша, коричневая и разноцветные голуби…я буду кидать им хлеб и пшено, а они будут ворковать, нежно так, только для меня. А может там будет ночь, ничего не видно и только фонарь освещает небольшую площадь, где стоит лавочка и лежит интересная книга на пледе. Хотя я думаю, там будет день, чтобы я все четко могла разглядеть и понять что лишнее, а что очень нужное. Может быть там растут деревья – дубы (чтобы я собирала желуди), тополя, чтобы я могла прятаться в пухе, клены, чтобы я могла плести венки, ивы, чтобы иногда плакать вместе с ними, березы, чтобы вспоминать дом. Может быть, там будет молоко и клубника, мытая малина и молодая морковка. А может быть там будет и повар. Который делает утром сырники и варит вкусный кофе. А вдруг мне повезет, и я окажусь снова в школе? Или даже в детском саду! Вот я дел, сколько сделаю заново! Хотя наверно там может быть и лодка в которой я буду одна плавать в открытом море, это будет похоже на «Старика и море», только я не буду ловить большую рыбу. А может вокруг меня будет много бумаги, самой разной и белой и зеленой и твердой и мягкой, и еще карандаши, и большой экран, чтобы видеть чью-то жизнь и рисовать ее. А может там будет храм, большой и белый, с синими куполами и звездами на нем. Тогда я смогу жить новой жизнью, с новыми чистыми мыслями и без порочных действий. Тогда я наконец смогу запомнить «Отче наш» и еще много чего. А может за этой черной тканью будет кругом белая ткань? Чтобы летать будто в облаках и мечтать о незыблемом. А может тогда там сразу будут облака? Или я окажусь в мультике, где медвежонок катался на белогривых облаках? Или там будет много игрушек плюшевых, чтобы улыбнуть меня, и выплеснуть всю милость. А вдруг там будет пустота. Что она значит? Что это было последнее и дальше я совсем одна? Или что закончилась на этом моя жизнь? Или что мне самой доверили придумать свое будущее? Но я не справлюсь с такой задачей, потому что до сих пор на моей сцене вечерами слышны звуки метро синий ветки, восьмой этаж налево и розовые стены. До сих пор рядом со мной играет моя актриса с кудряшками и неповторимой улыбкой, в белом сарафане в образе греческой богини. До сих пор там странные телодвижения под музыку и громкие песни в машине. До сих пор там есть озеро, даже два, с голубой водой, а второе с пиявками. Там я ныряю держась за руку, плаваю в баллоне и боюсь наступить в ил. Там солнце печет в спину, а рядом пакет с персиками и книга Толстого, которую ты читаешь в слух. Еще там есть журнал! Туда наклейки клеить надо. Это мой журнал, но он там стоит на полке рядом с конфетами. А в том углу сцены стоят качели, мы на них под пледом лежим и наслаждаемся небом. А вон там, видишь вооон там, мы готовим ужин…и варим глинтвейн!!!!! Погоди! А вон там новогодние елки и сильный мороз на улице! Новогодние подарки и одна конфетка водителю с усами. А еще там Питер! И как он туда весь поместился? Неважно какой он до, важно какие мы в нем! С этими пешими прогулками и ветром и булками и объятьями и наши руки всегда держат друг друга. А еще там пельмени и макароны! Там кокетки и проливной дождь, которому только в Питере радуются без ветра. А самое главное, там ниши листочки и балерины. Там наш подвал, где все это в нас родилось. А еще вон там где на полу затерялись совсем два колечка, такие красивые, одно из Раменского, другое из Питера. Посмотри на него, оно ведь все скажет. Там еще спрятался наш первый Новый год и тлеющие салфетки в шампанском и конкурсы и подарки. Там первая строка в строке желаний – чтобы не последний год. Еще там вон сидит мама, наша мама, она приняла нас и любит. Там бабушка с дедом и Буся. Как же так вся семья поместилась на такой сцене, она же совсем маленькая. Но это как-то тоже не все. Если надеть очки, то на тумбочке можно разглядеть альбом с фотографиями, и сшитого зайца, и даже день города с подарками и песнями и салютом! Там наше простое и наше сложное. Есть бумажное. Уже надорванное, а есть бронированное. Там есть зима и крики в проруби, есть Чехов и Чехов. Там есть взрослое, а есть детское. Там ведь наше все, на эмоциях. Сцена та, не громадина. Это сердце мое. Теперь черное, непроглядное, тяжеленное. И придешь ли ты и раскроешь ли… может будущее не изменится, ну а может простором раскроется. Это время лишь так задумало поиграть со мной в непроглядное.
единственная * От Obraza. net * 11/08/2010 http://lesboss.ru/articles/2093/1/Iaidiaeyaiia/Nodaieoa1.html
Я больше не вижу будущего. Все его просторы умело, скрыты огромной черной тканью. Мой театр закрылся на реконструкцию и сцену закрыли. Что выйдет из этого ремонта? Что я увижу потом? Лесную опушку с бабочками и маленьким озером? Гамак и рядом столик с вареной кукурузой на тарелке? Или же много запутанных улочек, ведущих в какой-то дом? Может, я увижу дорогу, с канавами и лужами? Или заблудившего щенка, которого подберу и напою молоком? А вдруг я увижу женщин? Или мужчин? Все они будут смотреть на меня, и пытаться урвать кусок моего взгляда, проделывая разные фокусы? (Я люблю фокусы). А может это будет крыша, коричневая и разноцветные голуби…я буду кидать им хлеб и пшено, а они будут ворковать, нежно так, только для меня. А может там будет ночь, ничего не видно и только фонарь освещает небольшую площадь, где стоит лавочка и лежит интересная книга на пледе. Хотя я думаю, там будет день, чтобы я все четко могла разглядеть и понять что лишнее, а что очень нужное. Может быть там растут деревья – дубы (чтобы я собирала желуди), тополя, чтобы я могла прятаться в пухе, клены, чтобы я могла плести венки, ивы, чтобы иногда плакать вместе с ними, березы, чтобы вспоминать дом. Может быть, там будет молоко и клубника, мытая малина и молодая морковка. А может быть там будет и повар. Который делает утром сырники и варит вкусный кофе. А вдруг мне повезет, и я окажусь снова в школе? Или даже в детском саду! Вот я дел, сколько сделаю заново! Хотя наверно там может быть и лодка в которой я буду одна плавать в открытом море, это будет похоже на «Старика и море», только я не буду ловить большую рыбу. А может вокруг меня будет много бумаги, самой разной и белой и зеленой и твердой и мягкой, и еще карандаши, и большой экран, чтобы видеть чью-то жизнь и рисовать ее. А может там будет храм, большой и белый, с синими куполами и звездами на нем. Тогда я смогу жить новой жизнью, с новыми чистыми мыслями и без порочных действий. Тогда я наконец смогу запомнить «Отче наш» и еще много чего. А может за этой черной тканью будет кругом белая ткань? Чтобы летать будто в облаках и мечтать о незыблемом. А может тогда там сразу будут облака? Или я окажусь в мультике, где медвежонок катался на белогривых облаках? Или там будет много игрушек плюшевых, чтобы улыбнуть меня, и выплеснуть всю милость. А вдруг там будет пустота. Что она значит? Что это было последнее и дальше я совсем одна? Или что закончилась на этом моя жизнь? Или что мне самой доверили придумать свое будущее? Но я не справлюсь с такой задачей, потому что до сих пор на моей сцене вечерами слышны звуки метро синий ветки, восьмой этаж налево и розовые стены. До сих пор рядом со мной играет моя актриса с кудряшками и неповторимой улыбкой, в белом сарафане в образе греческой богини. До сих пор там странные телодвижения под музыку и громкие песни в машине. До сих пор там есть озеро, даже два, с голубой водой, а второе с пиявками. Там я ныряю держась за руку, плаваю в баллоне и боюсь наступить в ил. Там солнце печет в спину, а рядом пакет с персиками и книга Толстого, которую ты читаешь в слух. Еще там есть журнал! Туда наклейки клеить надо. Это мой журнал, но он там стоит на полке рядом с конфетами. А в том углу сцены стоят качели, мы на них под пледом лежим и наслаждаемся небом. А вон там, видишь вооон там, мы готовим ужин…и варим глинтвейн!!!!! Погоди! А вон там новогодние елки и сильный мороз на улице! Новогодние подарки и одна конфетка водителю с усами. А еще там Питер! И как он туда весь поместился? Неважно какой он до, важно какие мы в нем! С этими пешими прогулками и ветром и булками и объятьями и наши руки всегда держат друг друга. А еще там пельмени и макароны! Там кокетки и проливной дождь, которому только в Питере радуются без ветра. А самое главное, там ниши листочки и балерины. Там наш подвал, где все это в нас родилось. А еще вон там где на полу затерялись совсем два колечка, такие красивые, одно из Раменского, другое из Питера. Посмотри на него, оно ведь все скажет. Там еще спрятался наш первый Новый год и тлеющие салфетки в шампанском и конкурсы и подарки. Там первая строка в строке желаний – чтобы не последний год. Еще там вон сидит мама, наша мама, она приняла нас и любит. Там бабушка с дедом и Буся. Как же так вся семья поместилась на такой сцене, она же совсем маленькая. Но это как-то тоже не все. Если надеть очки, то на тумбочке можно разглядеть альбом с фотографиями, и сшитого зайца, и даже день города с подарками и песнями и салютом! Там наше простое и наше сложное. Есть бумажное. Уже надорванное, а есть бронированное. Там есть зима и крики в проруби, есть Чехов и Чехов. Там есть взрослое, а есть детское. Там ведь наше все, на эмоциях. Сцена та, не громадина. Это сердце мое. Теперь черное, непроглядное, тяжеленное. И придешь ли ты и раскроешь ли… может будущее не изменится, ну а может простором раскроется. Это время лишь так задумало поиграть со мной в непроглядное.